Дабы показать, что параша "Ваеи бинсоа" сама по себе представляет отдельную книгу, она поставлена так, что число слов в ней равно числу слов в первом и последнем стихах Торы, В ее первом стихе (10:35) — семь слов, как и в первом стихе Торы, а в ее втором и последнем стихах (10:36) — двенадцать слов, что соответствует двенадцати последним словам Торы. Эта параша, равно как и вся Тора, заканчивается словом "Исраэль".

Чем же эта маленькая параша заслужила честь стать книгой Торы?

Хотя параша "Ваеи бипсоа" состоит всего из двух стихов, она, как всякая книга Торы, содержит в себе всю Б-жествен-ную премудрость.

Поэтому она начинается и заканчивается буквой "пун", числовое значение которой указывает на все 50 врат Б-жест-венной премудрости. Наш разум не в силах постичь, каким образом это происходит. Буквы "пун" перевернуты, и это символизирует, что нам недоступна глубочайшая премудрость этой параши.

Согласно р. Бехае, в этих стихах выражены основополагающие принципы веры. Слова "Восстань, Ашем, и рассеются Твои враги", которые произносил Моше перед тем, как Ковчег (несущий в себе скрижали и символизирующий Тору) начинал свой путь, выражают нашу веру во власть Ашема и в Его Промысел.

Р. Бехае усматривает в этой параше глубокий намек на шесть тысяч лет существования мира, по прошествии которых (согласно некоторым толкователям) он будет уничтожен и воссоздан заново. В этих стихах семь раз встречается буква "алеф\ намекающая на "элеф — тысячу лет". Подобным образом в первом стихе Торы буква "алеф' встречается шесть раз, а второй стих продолжает: "Но земля была (будет) пуста и нестройна".

Согласно Кли Якар, эта параша потому была удостоена статуса отдельной книги Торы, что в ней содержится основополагающая мицва "Плодитесь и размножайтесь", без которой прервался бы человеческий род. На эту мицву намекают слова: "Да размножатся тысячи в десятки тысяч".

142

Прегрешения сетователей, возжаждавших мяса

Ашем хотел очистить поколение пустыни. Его нравственные и духовные достижения должны были стать составной частью еврейского национального характера. Поэтому Он вел людей этого поколения через различные места стоянок, в каждом из которых происходило свое духовное испытание.

Место Киврот атаава, куда привел Ашем сынов Израиля, порождало телесную алчбу.

Маарша (Шабат 116а) отмечает, что почти целый год, пока евреи пребывали у горы Синай, они не совершали прегрешений. Они были погружены в изучение Торы, и потому никакие чуждые желания не входили в их сердца. Как только они ушли от горы Синай и перестали заниматься Торой столь же глубоко, как и раньше, страсти возобладали над ними. За одним грехом — прегрешением сетователей, последовал другой — прегрешение лазутчиков.

Когда сыны Израиля прибыли туда, первыми пали перед своими прихотями эрев рав (новообращенные египтяне, составлявшие самое низшее сословие народа). Они возроптали, что не могут утолить желаний своего тела.

Даже члены Санхедрина ощутили, как в их сердцах возгорается алчба.

Конечно же, ецер ара напал на Санхедрин и на эрев рав разными способами. Он соблазнял Санхедрин тонкими обольщениями духовного свойства, изображая исполнение их желаний как "минву".

Однако эти праведники не допускали ее до уст своих, в то время как эрев рав заявляли о ней во всеуслышание. В конце концов эрев рав склонили остальной народ потребовать утоления своих прихотей.

Алчущие заявили, что им не достает мяса.

Но этим требованием они просто прикрывали свое желание снова открыто и беспрепятственно предаться телесной похоти, как предавались они в Египте, до того как

143

Тора наложила на них свои ограничения. (Ибо если бы они хотели только мяса, они могли бы зарезать часть того скота, что у них был.)

На самом деле у разных людей были разные требования.

Одни хотели возобновить разрешение вступать в брак со своими близкими родственниками, как они делали до дарования Торы.

Почему же они сетовали на запрещение теперь, через год после дарования Торы? До того как введены были знамена, колена располагались станом вперемешку. Поэтому еврею нетрудно было найти себе жену из другого колена. Теперь же каждое колено стояло отдельно и избегать близкородственных браков стало труднее.

До дарования Торы у сынов Израиля было принято жениться на женщине из своего же рода. Поэтому они продолжали роптать на этот запрет.

Другие возжаждали мяса. Среди них были группы людей с разными побуждениями.

о Некоторые евреи проверяли, может ли Всемогущий в изобилии снабдить их мясом. Они вопрошали: "Может ли Б-г приготовить трапезу в пустыне?" {Теплим 78:19). Другие жаждали мяса потому, что ман был духовной, а не телесной пищей (как мы поясним ниже). Они хотели еды, которая утолила бы их физический голод.

о Были и такие, которые, хоть и были сыты, требовали мяса ради того, чтобы получить изысканное удовольствие.

о Остальные утверждали, что пища нужна им для поддержания здоровья.

Как мы увидим (в параграфе "Дождь из перепелов и наказание грешников"), каждый человек был наказан в соответствии с тяжестью своего прегрешения.

Напомнив евреям об их прежней жизни, свободной от всяких ограничений, эрев рав вызвали волнение.

144

"Мы помним рыбу, что ели в Египте! — восклицали они. — Там нас не тяготили никакие мицвот. Мы никогда не читали над трапезой благословений. Какой приятной была жизнь без всех этих мицвот^Г

Другие подхватывали: "С тех пор, как ушли мы из Египта, не едим мы ни огурцов, ни дынь, ни зеленого и репчатого лука, ни чеснока, а один лишь ман".

Хотя ман принимал вкус любой еды, какую бы человек ни пожелал, он не соответствовал вкусу пяти этих овощей, ибо они наносят вред кормящим женщинам.

На самом деле ман мог обретать и вкус мяса. Поэтому, чтобы оправдать свое требование мяса, эрев рав принялись возводить на ман всяческую хулу.

Некоторые из них жаловались: "Это правда, что вкус мана может быть самым разным, но выглядит-то он все время одинаково. Нет никакой радости видеть на завтрак ман, на обед ман и на ужин тоже ман".

Высказывались и другие жалобы.

Иные возмущались: "Как может человек прожить на пище, не вызывающей никакого выделения? В конце концов наши животы лопнут".

Другие сетовали: "Очень тяжело жить без всяких запасов. Мы каждый день беспокоимся, выпадет ли назавтра ман. Если, не дай Б-г, он не выпадет, то наши семьи будут голодать. Почему нам не разрешено собирать ман про запас?"

Истинной причиной всех этих жалоб было то, что счастливо жить на одном лишь мане могли только великие праведники.

Хотя в мане содержались все полезные вещества, необходимые для телесного здоровья, человек, стремившийся наедаться до отвала, не мог им довольствоваться. Это была изысканная легкая пища, обращавшаяся более к душе, нежели к желудку. Праведник оставался доволен, ибо ман питал его душу: вкушая его, он обретал новые познания в Торе. Чем больше было величие этого праведника, тем больше глубокого проникновения и мудрости получал он от своей дневной порции. Те же, чей уровень не был столь

145

высок, жаждали пищи, насыщающей тела, и ман их не удовлетворял.

Гемара рассказывает, что Иеошуа получал в день столько же мана, сколько вся община Израиля.

Что означает эта фраза? Хотя все евреи получали одинаковое количество мана ~ по омеру в день, — они в разной степени, в соответствии со способностью каждого, возвышались духом от этого омера мана.

Иеошуа, величие которого равнялось величию всей остальной общины Израиля, извлекал из своей порции мана столько же духовных представлений, сколько весь остальной народ, взятый вместе.

Тора опровергает хулу, возведенную сынами Израиля на ман, снова подчеркивая его удивительные свойства.

"Посмотри, на какую чудесную пищу возжаловались они," — говорит нам Ашем в Торе. Она блестела и была привлекательна, как горный хрусталь. На вкус она была восхитительно сладка. И хотя она падала на голую почву, ни прах земной, ни насекомые не пачкали ее, ибо доля каждого еврея была обернута в покров из росы, чтобы сыны Израиля получили ман совершенно чистым.

Кроме того, он помогал судьям разрешать запутанные тяжбы. Например, если спор шел о том, кому принадлежит некий раб, судья просто-напросто смотрел, перед чьим порогом выпадет май этого раба на следующее утро. Хозяином раба был тот человек, у дома которого выпадал ман этого раба.

Ашем разгневался на то, что евреи не устояли перед своими прихотями.

С Неба сошел огонь и пожрал подстрекателей из эрев рав.

Огонь поглотил также души старейшин Санхедрина.

Эти старейшины подлежали смертной каре еще со времени дарования Торы. Они извлекли тогда наслаждение из лицезрения Шехины, как если бы они ели и пили, но Ашем щадил их до тех пор, пока вина их не умножилась.

146

Эти старейшины, хотя и были праведниками, стали тоже подвержены прихотям (правда, их грех нельзя сравнивать с прегрешением эрев рав). Поэтому и последовала кара Ашема.

Старейшины все же окончили свои дни достойным образом. Небесный огонь поглотил только их души, а не тела, как было с эрев рав.

Когда евреи увидели, как огонь пожирает старейшин и эрев рав, их обуял страх. Не распространится ли пламя и не сгорят ли они тоже?

После сетований на ман им было стыдно обратиться к Ашему, и они упросили Моше помолиться от их лица.

Ашем принял молитву Моше. Огонь был залит водой на том же месте, где появился. Моше назвал место гибели грешников "Тавера" (Пожар), объяснив народу: "Если вы совершите тшуву за сетования свои, то огонь останется затопленным, но ежели нет, то он вспыхнет опять и вспыхнет новый пожар".

Как нам относиться к прегрешениям Поколения Пустыни

Рабейну Мешулам, сефардский мудрец, был личным врачом одного арабского царя.

Царь вызвал его на спор: "Твои предки были очень неблагодарными людьми. Им был дан ман, изысканная пища, подобная той, что вкушают ангелы. Как могли они скучать по каким-то дыням и чесноку?"

"Я дам тебе ответ завтра", — сказал р. Мешулам.

Когда его визит к царю окончился, р. Мешулам тихонько прошел на царскую кухню и приказал повару: "Я, главный лекарь, повелеваю тебе ввести для царя ограничение в пище. Завтра ему следует подавать все блюда без чеснока". (После обеда царь всегда ел чеснок.) На следующий день ему не дали чеснока. Он призвал к себе главного повара и отчитал его за недосмотр. "Так мне приказал этот еврейский лекарь", — ответил повар.

147

Царь призвал р. Мешулама и сказал ему сердито: "Разве ты не знаешь, что я не чувствую себя отдохнувшим, если не поем чеснока после трапезы? Почему же ты велел, чтобы мне его не подавали?"

"Царь, господин мой, — вкрадчиво ответил р. Ме-шулам, — да услышат твои уши то, что произнесли уста твои: ты сетовал на то, что одну лишь трапезу лишен был своего привычного чеснока. Мои же предки сорок лет были лишены своей обычной пищи и жили одним лишь маном. Могли ли они не сетовать?"

"Речь твоя справедлива, справедлива и Тора твоя", — признал царь.

Учитывая, что сыны Израиля числом в два с половиной миллиона душ сорок лет жили в условиях, когда от них все время требовался высочайший уровень веры, упования на Ашема и праведности, мы не можем осуждать их.

На самом деле Поколение Пустыни было праведнее всех последующих поколений. Тора потому сурово осуждает их, что Всемогущий ожидал от евреев высочайших свершений.

Даже вознося сетования, сыны Израиля сохраняли высокий уровень веры.

Почему сказано в стихе, что народ "как бы сетовал" (11:1), разве не следовало бы сказать: "Народ воссетовал"?

Однако Тора указывает, что сетования сынов Израиля никогда не исходят из глубины их сердца. Ецер ара лишь на миг обольщает их искушениями. На самом же деле они хотят служить Ашему.

Поэтому и Ашем не наказывает их "из глубины Своего сердца". Он не истребляет их, а посылает им страдания, дабы побудить их вернуться к Нему.

Моше огорчен просьбой о ниспослании мяса и ищет помощи у вождей

Моше был очень огорчен, что евреи возводили хулу на ниспосланный в его честь ман.

Почему же эта небесная пища была дана сынам Израиля за заслуги Моше?

Моше, величайший из пророков, полностью очистил себя от телесных желаний. Он отделился от своей жены и вел почти ангельскую жизнь, целиком посвятив себя духовным задачам. Следовательно, духовная пища, ман, насыщавшая разум, а не телесную природу человека, ниспосылалась именно в его честь.

Хула, возводимая на мая, показывала, что люди недовольны той пищей, какую получали под его водительством.

Тогда Моше сказал Ашему: "Я никогда не хотел становиться вождем евреев. Если бы не Твое повеление, я отказался бы от этого. Обучая их Торе, я уподобился отцу народа. Но значит ли это, что я обязан питать их хлебом и мясом, подобно тому, как отец обязан кормить своих детей?

Но даже если я и должен давать им пищу, я не могу дать им мяса, которое они требуют. За мои заслуги они могут получать лишь ангельскую пищу. Поэтому ясно, что я не гожусь быть их вождем.

Дай же мне новых старейшин (вместо тех, которые сожжены были огнем Таверы), которые были бы ближе этому народу по своему уровню. Они смогут лучше говорить с народом.

Но, умоляю Тебя, порази меня прежде, чем Ты исполнишь их просьбу о даровании мяса. Ты показал мне, что в конце концов Ты жестоко покараешь их за это. Я не могу сносить страдания моего народа. Посему убей меня, дабы не видел я тех несчастий, что постигнут их".

Моше испрашивал смерти, предпочитая ее утрате высоты духа, на которую он должен был пойти ради того, чтобы снабдить народ мясом.

Когда пред взором Моше предстала уготованная евреям кара, силы его иссякли. Он так ослабел, что не смог закончить свою молитву.

148

149

Новые старейшины избраны и наделены духом святости

"Прекрасно, — сказал Ашем Моше. — Твоя просьба выполнена. Ты получишь старейшин, которые помогут тебе руководить народом.

Отбери семьдесят талмидей хахамим, тщательно исполняющих все законы Торы, и приведи их к Мишкану".

"Властелин Вселенной, — спросил Моше, — как узнаю я, кто достоин быть среди них?"

"Избери людей, которые были в Египте надсмотрщиками.

Они предпочитали принимать от египтян побои, чем загружать измученных братьев своих еще более тяжелой работой. Они показали, что любят своих ближних, и потому они заслуживают высоких должностей".

Избрание вождями евреев-надсмотрщиков, пострадавших за общину, учит нас тому, что всякий, кто жертвует собой ради общины, удостаивается в конце концов почестей, величия и духа святости.

Еще в Египетском изгнании евреями руководили семьдесят старейшин. Так и в эпоху Первого и Второго Храма большой Санхедрин состоял из семидесяти судей во главе с наси.

Число "семьдесят" со стоящей над ним единицей соответствует семидесяти евреям, сошедшим в Египет с Яако-вом. Оно, как в зеркале, отражает Высший Небесный Суд, состоящий из семидесяти ангелов, поставленных над семьюдесятью народами, и Всемогущего во главе их.

Число "семьдесят" имеет мистическое значение, ибо мы обнаруживаем также, что Всемогущего называют семьюдесятью разными Именами и что у еврейского народа тоже семьдесят имен. Семьюдесятью именами описывается и Иерусалим.

"Как же мне получить по равному числу старейшин от каждого колена? — размышлял Моше. — Если я возьму по пять человек от колена, то всего их будет шестьдесят, а

150

не семьдесят, как повелел Ашем. Если от двух колен я возьму по пять человек, а от остальных — по шесть, то многие колена будут обижены".

И тогда Моше решил бросить жребий. Он приготовил семьдесят два жребия. На семидесяти из них он написал слово закен (старейшина), а два оставил пустыми. Затем он выбрал по шесть старейшин от каждого колена и сказал им: "Все вы должны тянуть жребий, но знайте, что два жребия пусты. Если вы вытащите пустой жребий, значит, такова воля Ашема. Он не избрал вас. Если же вы вытащите жребий с надписью "старейшина", принимайте свою должность вождя, ибо вы избраны Небом".

Ашем сообщил Моше: "Так как ты сам решил разделить свои полномочия с другими, знай, что ты сам должен наделить их духом святости. Непосредственно от меня они не получат духа святости".

Моше был подобен стражу, охраняющему царские владения. Через какое-то время страж обнаруживает, что его работа слишком тяжела, и жалуется царю: "Мне нужен помощник!"

"Очень хорошо, — отвечает царь. — Я дам тебе помощника, но ты должен будешь платить ему из своего заработка, ибо ты один назначен охранять мои владения".

Так и Ашем сказал Моше: "Ты один поставлен был вести Мой народ. Воистину Я оделил тебя способностями, чтобы снабдить их всем необходимым. Но раз ты попросил, чтобы другие люди разделили с тобой величие, то поделись с ними и духом святости".

Хотя Моше и пожаловал старейшинам от своего духа святости, тот при этом не уменьшился. Он подобен был светильнику, посредством которого зажигают другие лампады. Сколько бы лампад ни зажигали от него, яркость светильника не убывает.

Старейшины получили лишь небольшую часть Б-жест-венного духа, покоившегося на Моше.

151

Р. Элазар отметил: "Хоть мои учителя Торы и научили меня многим премудростям, их знания были столь обширны, что мое учение у них можно уподобить потугам собаки, тщащейся вылакать море.

Многим премудростям Торы учил я своих учеников, и тем не менее их можно сравнить с людьми, которые окунули кисть в ведро с краской".

Старейшины не получали предсказаний от Самого Ашема. Но когда Он обращался к Моше, они одновременно получали предсказание на более низком уровне.

Ашем объявляет, что вместе с дарованием мяса Он пошлет евреям наказание

Ашем сказал Моше: "Объяви народу, что завтра Я дам им мясо, которое они требовали. Но предупреди их, что за это они будут наказаны".

Ашем предсказал событие за день до того, как оно произошло. Он надеялся, что народ раскается, возьмет свое требование обратно и свершит тшуву.

Всемогущий предостерег: "Я дам вам мясо в изобилии. Двадцать девять дней вы сможете есть его в огромном количестве, насыщаясь им так, что вам станет отвратителен вид его. Но это мясо принесет вам несчастье, ибо, потребовав его, вы показали, что пренебрегаете Ашемом и сожалеете о своем уходе из Египта".

"Властелин Вселенной, — возразил Моше, — какой толк в том, чтобы давать народу мясо? Требуя мяса, они лишь прикрывали свое желание избавиться от Твоих заповедей. Даже если Ты перережешь для них всех своих овец и всю земную скотину, они все равно будут вопить: "Этого мало!", и если Ты выловишь для них всю рыбу из моря, они не удовольствуются, ибо на самом деле они хотят стать свободными от законов Торы, как было в Египте.

И еще, какое благо для них в том, чтобы насладиться обилием мяса и затем погибнуть? Это все равно, что ска-

152

зать человеку: "Возьми этот хлеб, как приношение на свою могилу!"

Ашем ответил: "Не думай, что они по-прежнему будут жаловаться, что я не могу насытить их мясом. Я засыплю их таким огромным количеством мяса, что они не станут больше сетовать.

Что же касается твоей мольбы о том, чтобы они не погибли, так иди и увещевай их! Попробуй убедить их не требовать мяса. Но Я знаю, что они откажутся слушать тебя".

Моше вышел к народу и обратился к ним со словами увещевания. Он упрашивал их: "Зачем вам требовать мяса, из-за которого вас постигнет несчастье? Вам нет нужды проверять, может ли Всемогущий снабдить вас в пустыне мясом в избытке. Вы же видели сами, что нет ничего такого, чего Он не мог бы сделать".

Но ему возразили: " Сдается, что это Ашем послал тебя разубеждать нас, ибо Он не может исполнить нашу просьбу. Если Он снабдит нас мясом на все время, необходимое для завоевания Ханаана, то мы поверим, что и во время этого завоевания Он будет питать нас. Если же нет, то мы отказываемся входить в Эрец Исраэль!"

Моше увидел, что ему не разубедить народ. Тогда, как и повелел Ашем, он призвал старейшин.

Всемогущий отнес требование мяса к числу тех Десяти Испытаний, которым подвергали евреи Его в пустыне.

Эльдад и Мейдад получают предсказание прямо от Ашема

Из семидесяти двух мужей, которых выбрал Моше тянуть жребий, двое, необыкновенные праведники, не явились к Мишкану. Они спрятались в стане, сказав: "Мы не достойны великой чести стать вождями народа".

И сказал Ашем: "Вы принизили себя; посему Я вознесу вас над всеми старейшинами".

Когда старейшины стояли у Мишкаиа, на Эльдаде и Мейдаде почил дух Ашема и они стали пророчествовать.

153

Эльдад предсказывал: "Моше оставит сей мир, и Иео-шуа, его слуга, наследует ему. Иеошуа приведет евреев в Землю и завоюет ее".

Мейдад пророчествовал: "В скором времени морской ветер принесет перепелов, они покроют весь стан и будут тенетами (сетью) для сынов Израиля".

Оба они предрекали: "И вот, в конце дней, Гог и Магог будут сражаться с Иерусалимом и падут в руки Машиаха. Семь лет евреи не будут нуждаться в топливе, ибо они будут получать его из взятого у врага оружия. И тогда будут воскрешены умершие из сынов Израиля. И насладятся они едой, что припасена была на будущее, и получат должную награду за свои дела".

С каким же вниманием надо следить за тем, чтобы не говорить во зло себе, ибо в дни Небесного Гнева обвинители настаивают, чтобы исполнились слова, что человек произнес себе во вред.

Когда евреи попросили мяса, Моше сказал Ашему: "Я предпочел бы умереть, нежели видеть их требование исполненным!"

Ашем промолвил в ответ: "Ты просил смерти; ты получишь ее".

Поэтому Он сделал так, что Эльдад и Мейдад провозгласили: Моше умрет, а Иеошуа приведет народ в Землю".

Старший сын Моше Гершом побежал к Мишкану, чтобы передать слова Эльдада и Мейдада.

Иеошуа догадался, что они получили свое пророчество прямо от Ашема, без посредничества Моше, и воскликнул: "Моше, господин мой, упроси Ашема лишить их духа святости! За то что они пророчествовали сами, когда рядом господин их, они заслуживают смертной казни!"

Однако Моше вовсе не тронуло, что Ашем возвысил пророков помимо него и что они предсказали его смерть.

"Тебе не следует волноваться по поводу моей чести, Иеошуа, — успокоил он своего ученика. — Я счастлив,

что Ашем Сам вдохновил их. Мое самое заветное желание — чтобы все евреи стали пророками".

Моше, пророк всех пророков, выработал безупречный характер. Он полностью пренебрегал своей личной славой и заботился лишь о благе своих ближних.

В награду за скромность Эльдада и Мейдада их пророчества превзошли пророчества старейшин:

1.  Дух святости, почивший на старейшинах, позволял им предвидеть только ближайшее будущее, а Эльдад и Мейдад предвидели далеко, вплоть до эпохи Гога и Ма-гога.

2.   Эльдад и Мейдад вошли в Землю, пережив даже Иеошуа.

3.  Имена прочих старейшин не упоминаются в Торе, а их имена в ней записаны (тем самым они удостоились непреходящей славы).

4.  Они, в отличие от старейшин, оставались пророками до конца своих дней.

5.  Они получили свое пророчество от Самого Ашема, а не через посредничество Моше, как все остальные старейшины.

Дождь из перепелов и наказание грешников

На следующий день Ашем исполнил Свое обещание в изобилии снабдить евреев мясом. Морской ветер пригнал стаи перепелов.

Разве к тому времени евреи не получали перепелов каждый вечер, как получали они ман каждое утро? Ведь об этом сказано в Шмот (16:13)?! Первоначально перепела имели небесное происхождение и, подобно ману, были духовной пищей. Теперь же Ашем дал евреям перепелов с моря, мясо которых насыщало желудок.

На вкус эти птицы сочетали в себе и мясо и рыбу, которых так жаждали евреи. Более того, в них были все мыслимые вкусовые ощущения (не было лишь вкуса Ле-виатана — гигантской рыбы, приберегаемой для правед-

154

155

ников грядущих дней) подобно тому, как май соединял в себе все приятные вкусовые оттенки.

Ашем выждал, пока все праведники вернулись в свои шатры, и перепела начали падать. Когда они дождем посыпались с неба, убито было больше людей, чем погибло потом при их поедании.

Евреи были воистину засыпаны перепелами. Они окружали стан со всех сторон и покрывали всю окрестность на длину дневного перехода. Груды птиц доходили человеку до уровня сердца, так что даже самый ленивый мог, не наклоняясь, собрать их столько, сколько пожелает.

Праведники отказались даже притронуться к этому мясу. Они знали, что Ашем дал его в своем гневе и что оно принесет несчастье. Грешники же собирали его с жадностью. За два дня каждый собрал десять куч перепелов, чтобы наесться ими до отвала.

Ашем покарал каждого человека по его грехам:

о Евреи, возжелавшие совокупиться с теми, кто им запрещен Торой, погибли оттого, что их животы раздулись и лопнули. Их конец напоминал ужасную смерть соты.

о Злословившие на мам были поражены аскарой (обычно переводится как "дифтерия"), заразным недугом, начинающимся с болей в животе и распространяющимся на горло. Аскара служит наказанием для клеветников.

о Те же, кто возжаждали мяса, подверглись страданиям разной тяжести, зависевшей от побуждений, толкнувших их на требование мяса:

худшие из грешников погибали сразу, как только брали мясо в рот, не успев даже вонзить в него зубы;

некоторые, поев его, были поражены цараат или зивут (см. книгу Ваикра);

другие были наказаны болью в животе и поносом (ибо перепела сгнивали в их утробах);

те же, кто, по сравнению с остальными, были праведны, но не могли устоять перед своими прихотями, ели это мясо целый месяц, пока оно не опротивело им. Таким образом они излечились от своего вожделения.

156

Моше назвал эту стоянку "Киврот атаава" (Могилы похотливых), ибо там погибли возжаждавшие мяса.

Дословно "Киврот атаава" означает "Могилы вожделения". Там похоронены были не только люди, охваченные похотью, но и сама похотливость народа. Люди поняли, что, пытаясь освободиться от законов Торы и предаться удовлетворению своих вожделений, человек ничего не получает ни для тела, ни для своей души. Наоборот, вожделение сводит его в могилу.

Мириам и Аарон злословят

День избрания семидесяти старейшин был для общины Израиля днем счастья. Евреи зажгли свечи и ликовали.

"Как счастливы жены этих старейшин, удостоившихся духа святости!" — воскликнула сестра Моше Мириам.

Жена Моше, Ципора, стоявшая рядом со своей золовкой, возразила: "Совсем наоборот: это сделает их несчастными. Теперь их мужья перестанут жить с ними".

Мириам еще раньше заметила, что Ципора не следит за своей внешностью. "Ципора, почему ты не принаряжаешься, как все остальные женщины?" — спросила она ее.

"Твоему брату безразлично, как я выгляжу", — ответила Ципора.

И тогда до Мириам дошло истинное значение слов Ци-поры. Почему ее брат пренебрегал Б-жественной заповедью, повелевающей плодиться и размножаться? Будучи его старшей сестрой, она должна была вмешаться и повлиять на Моше. Она решила, что обсудит этот вопрос с Аароном и тот наверняка согласится с ней.

Она встретила Аарона и Моше у входа в Мишкан и заговорила с Аароном, не таясь от Моше. Она не заботилась о том, чтобы Моше не услышал их разговора, ибо у нее не было никаких злых намерений — наоборот, именно ради Моше хотела она уладить этот вопрос. Обращаясь к Аарону, Мириам стала восхвалять редкую красоту Ципо-ры и ее несравненную праведность. Величие Ципоры было столь же очевидным и несомненным, как чернота эфиопа, и, кроме того, она вела себя с замечательной скромностью.

157

Мириам так вовлекла Аарона в разговор:

"Я слышала, что Моше не живет со своей женой, — сказала она ему. — Когда он был царем Куша и не входил к кушской царице, которую дали ему в жены, его поведение было, конечно, полностью оправданным; но с Ци-порой это совсем не так".

"Но Ашем, должно быть, одобряет Моше, — сказал Аарон, — ибо Он не выговаривает ему".

"Нет, — заключили они оба, — это не доказывает, что Моше поступает правильно. Ашем ведет человека именно тем путем, которым этот человек решил идти. Раз Моше отделился от жены по собственной воле, Ашем не возражал против этого.

Наши праотцы тоже были пророками, но они не отделялись от своих жен. И мы пророки, но Всемогущий не повелел тебе отделиться от жены, а мне — от своего мужа. Моше тоже мог бы жить со своей женой, если таким было бы его решение".

Моше, услышав этот разговор, мог бы легко оправдаться, сказав, что он больший пророк, нежели праотцы, Мириам и Аарон. Он мог бы объяснить, как из Б-жествен-ного повеления о том, что перед дарованием Торы мужья должны на три дня отделиться от своих жен, он заключил, что если он все время должен быть готов к пророчеству, то обязан отделиться от своей жены навсегда, и как Ашем одобрил его решение.

Но Моше ничего им не ответил, ибо никогда не обижался, когда слышал о себе неодобрительные слова. Смиреннее его не было на земле человека. Из-за своей скромности он никогда не открывал Аарону и Мириам, что ему были даны бесконечно более важные откровения, чем всем другим пророкам.

Необычайное смирение Моше

Тора удостоверяет, что "этот муж Моше был смиреннейшим из всех людей на земле" (12:3). В своих собст-

158

венных глазах он стоял невысоко и был самым терпеливым из людей.

Моше превосходил своим смирением даже праотцев.

Его смирение проистекало не от того, что у него был какой-то недостаток, слабость или неполноценность и он знал об этом. Моше не было равных ни в чем, он соединил в себе все те качества, о которых мечтают люди:

о Моше был богат. Ашем открыл ему местонахождение сапфировой жилы, и он мог черпать оттуда драгоценности без счета.

о Он был необыкновенно сильным человеком и выдающимся полководцем. Моше своими руками убил огромного и могучего царя Ога.

о Его лик озаряли лучи Небесной Славы, и вид его был величественен.

о Ни один смертный не мог сравниться с ним широтой и глубиной своих познаний. Ему доступны были сорок девять из пятидесяти врат премудрости, и потому он достигал таких озарений, которых не удостаивался никто другой. Всякое его повеление одобрял Ашем.

о Всемогущий творил для него явные чудеса. Для Моше дважды останавливалось солнце: первый раз — когда он сражался с Амалеком, а второй — во время его войн с Сихоном и Огом.

И тем не менее о Моше сказано: "Прокаженные бывают трех видов, один смиреннее другого, но Моше смиреннее их всех". Всю свою жизнь он проявлял необыкновенное терпение и изо всех сил старался держаться в тени:

о Когда Всемогущий попросил его стать вождем евреев, он взмолился: "Прошу, пошли кого-нибудь другого", ибо считал, что он недостоин занять это место.

о Когда Эльдад и Мейдад пророчествовали, что в Эрец Исраэль евреев приведет не Моше, а его преемник, он не

159

был этим опечален. Наоборот, он возрадовался тому, что эти люди стали пророками.

о Когда Корах и его сообщники восстали против него и Моше захотел поговорить с мятежниками Датаном и Авирамом, он не приказал: "Пусть эти люди придут ко мне; я не обязан идти к ним". Нет, он сам пошел к Датану и Авираму, говорил с ними мягко и скромно и не возмущался, слыша их наглые ответы {Бемидбар 16:25).

Как же смог Моше быть смиреннейшим из всех людей, несмотря на все свои таланты и достижения?

Глубже, нежели кто-либо другой, понимал Моше, что "Твое, о Ашем, и величие, и могущество, и слава, и победа, и великолепие, ибо все, что на Небе и на земле — Твое. Тебе, Ашем принадлежит царство, и Ты превыше всего, Владыка!" (Т Диврей аямим 29:11).

Чем глубже знания человека об Ашеме, тем яснее он понимает, что все его обретения ничтожны по сравнению с теми благами, которые он все время получает от Него. Он не думает более, что ему следует гордиться своими богатствами и дарованиями, и считает, что они налагают на него ответственность — использовать их для Служения Ашему.

Говорят, что р, Исраэль Салантер сказал о себе так: "Весьма возможно, что по своему уму я один стою тысячи людей. Если это так, то от меня требуется столько же служения, сколько от этой тысячи".

Несравненное смирение было одним из тех достоинств Моше, благодаря которым он заслужил узнать Шехину ближе, чем знал ее кто-либо другой, и был избран передать евреям Б-жественную Тору.

Ашем защищает Моше, показывая, что тот стоит выше всех прочих пророков

Моше не стал оправдываться, его оправдал Сам Ашем.

160

Внезапно Моше, Аарон и Мириам услышали Небесный Голос. Он обращался к каждому из них в одно и то же мгновение (чудо, которое способен совершить только Ашем) и повелевал подойти ко входу в Мишкан,

Услышав Голос Ашема, Аарон и Мириам встревожились, потому что были нечисты. И тут они поняли, что Моше обязан был отделиться от своей жены, ибо он никогда не знал, в какой миг Слово Ашема достигнет его ушей, и потому все время должен был держать себя в чистоте. К ним же, напротив, Небесный Голос обращался только тогда, когда они были к этому готовы.

Облако Славы спустилось ко входу в Мишкан, и Ашем велел Аарону и Мириам удалиться.

Он потому отозвал их, что собирался восхвалять Моше, а возносить кому-либо хвалу в присутствии самого этого человека не годится.

Всемогущий мог сделать наоборот и повелеть Моше покинуть Мишкан. Но Он предпочел оставить Моше внутри, чтобы, как поясняет следующая притча, оказать ему честь.

Один богач принимал в своей гостиной друга, пришедшего к нему с визитом. Гость еще не ушел, когда хозяин захотел обсудить со своей семьей вопрос сугубо личного свойства.

"Зачем же я буду говорить моему другу, чтобы он ушел? — подумал он. — Я окажу ему большее уважение, если оставлю его в гостиной и велю другим выйти и переговорить со мной в соседней комнате".

Так и Ашем не хотел, чтобы сам Моше или сыны Израиля подумали, будто за какой-то грех Он изгнал его из Мишкана. Поэтому Он оставил Моше ждать внутри.

Ашем объяснил Аарону и Мириам: "Я говорю с Моше не так, как с вами или с другими пророками. Все другие пророки получают видения либо во сне, либо, если они бодрствуют, в форме притч или загадок, которые надо еще истолковать.

161